(no subject)

( Read more... )

Когда его конвоировали в Сюртэ, он непрерывно кричал: «Братья, за мной! Да здравствует анархия! Да здравствует динамит!» На суде обнаружилось, что этот бомбист ограбил могилу одной баронессы, взломал гроб, снял с трупа крест и медальон, безуспешно пытался содрать перстни с ее пальцев. Он же задушил одинокого старика, чтобы завладеть его сбережениями. Равашоль провозглашал свои лозунги даже на гильотине; он стал легендой анархистов. Сочетание цинизма и эстетства делает Равашоля удивительно похожим на Петра Верховенского.

(no subject)

Вот Назиров пишет, что у Петруши Верховенского есть, так сказать, идеалы эстетические, поэтому ничего его не задевает, кроме намеков на его эстетическое убожество. А мне кажется, что дело не в самих намеках и в троллинге, а в том, кем они высказаны -- в данном случае Ставрогиным.

( Read more... )

Потому что Петруше в общем-то похеру, кем его считают окружающие и каким невеждой он перед ними выглядит, но ему далеко не похуй, кем его считает Ставрогин и как он выглядит перед ним.

Ставлю на то, что Шатов плюнул ему в ебало тоже при Ставрогине, и поэтому все вышло так, как вышло. Без Ставрогина, мне кажется, он бы просто утерся и такой "ой, тепленькая пошла :D". Конечно, все равно бы разозлился и запомнил... но не до такой степени.

А вот если любимка свидетельствует твое унижение, это невыносимо. Рядом со Ставрогиным ему немножко отказывает мозг:

( Read more... )

И все гениальные планы летят к чертям, когда тут такое неуважение. Впрочем, у героев Достоевского всегда очень сложные отношения с садомазохизмом и кинком на унижение, обычно там сам черт ногу сломит разбираться в хитросплетениях. Я и не пытаюсь.

(no subject)

Так-так-так.

(no subject)

(no subject)

As the weather got colder, I wanted to stay at home in bed, but when Wavy got up and dressed, I did, too. If I didn’t go, she would go alone. Half of my fear was that something would happen to her. The other half was a fear that she would have adventures without me.

Потому что в детстве все -- приключение, и даже смерть.

Сначала я думал, что это будет скучная книга, но на восьмой странице девочка поела спагетти из мусорного ведра, а непутевая мамка ее снова подсела на мет. Я думаю, будет весело.

The day after she left me alone with Donal, Mama called Dee and asked her to come visit. Sometimes Mama said Dee was her best friend. Sometimes she called her a dirty whore. They must have been friends that night, because Dee came and brought Mama a new pipe. They smoked and drank all night, and talked about Liam.

“He gets inside me. Like an infection. All he has to do is look at me with those eyes. I could just drown in them.” The way Mama said it, I knew she wanted him to get inside her. She wanted him to infect her.