Dec. 11th, 2020 07:29 pm
(no subject)
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
dogpackХочу кстати тоже поиграть в эту игру с дайри про пять первых абзацев любимых книг, надо будет не забыть вечером все нарыть.
АПД Нашел! Тут, правда, есть и одна повесть, не только крупные романы. И "Монстролог" не влез, бгг.
Таинственные события, взволновавшие нас прошлой зимой, начались, если толком разобраться, не девятого, как обычно утверждают, а, скорей всего, еще восьмого ноября, с того самого странного шороха, каковой будто бы услышал матрос.
---------
He was growing into middle age and was living then in a bungalow on Woodland Avenue. Green weeds split the porch steps, a wasp nest clung to an attic gable, a rope swing looped down from a dying elm tree and the ground below it was scuffed soft as flour. Jesse installed himself in a rocking chair and smoked a cigar down in the evening as his wife wiped her pink hands on a cotton apron and reported happily on their two children. Whenever he walked about the house, he carried several newspapers—the Sedalia Daily Democrat, the St. Joseph Gazette, and the Kansas City Times—with a foot-long .44 caliber pistol tucked into a fold. He stuffed flat pencils into his pockets. He played by flipping peanuts to squirrels. He braided yellow dandelions into his wife’s yellow hair. He practiced out-of-the-body travel, precognition, sorcery. He sucked raw egg yolks out of their shells and ate grass when sick, like a dog. He would flop open the limp Holy Bible that had belonged to his father, the late Reverend Robert S. James, and would contemplate whichever verses he chanced upon, getting privileged messages from each. The pages were scribbled over with penciled comments and interpretations; the cover was cool to his cheek as a shovel. He scoured for nightcrawlers after earth-battering rains and flipped them into manure pails until he could chop them into writhing sections and sprinkle them over his garden patch. He recorded sales and trends at the stock exchange but squandered much of his capital on madcap speculation. He conjectured about foreign relations, justified himself with indignant letters, derided Eastern financiers, seeded tobacco shops and saloons with preposterous gossip about the kitchens of Persia, the Queen of England, the marriage rites of the Latter Day Saints. He was a faulty judge of character, a prevaricator, a child at heart. He went everywhere unrecognized and lunched with Kansas City shopkeepers and merchants, calling himself a cattleman or commodities investor, someone rich and leisured who had the common touch.
---------
Яхта "Нелли" покачнулась на якоре - паруса ее были неподвижны - и застыла. Был прилив, ветер почти стих, а так как ей предстояло спуститься по реке, то ничего другого не оставалось, как бросить якорь и ждать отлива.
---------
В Лондоне, к востоку от Собачьего острова, был район, который даже среди окрестных кварталов выделялся своей разношерстностью. Между прямоугольниками воды, окруженными стенами, между пакгаузами, железнодорожными ветками и мостовыми кранами протянулись две улицы убогих домишек с приютившимися среди них двумя пабами и двумя лавками. Туши грузовых пароходов нависали над домами, в которых звучало столько же языков, сколько жило семей. Но как раз сейчас говорить было почти некому – весь район официально считался эвакуированным, и даже вид подбитого и горящего корабля собрал совсем немного зевак. Над Лондоном высоко в небе висел шатер из бледных лучей прожекторов, утыканный черными точками аэростатов заграждения. Кроме аэростатов, прожекторы ничего в небе не находили, и казалось, что бомбы, сыпавшиеся на землю, таинственным образом возникают из пустоты. Они падали то в гигантский костер, то рядом с ним.
---------
В железном баке тихо плескалась вода, расходясь угасавшими у стенок кругами. При электрическом освещении рябящая поверхность напоминала треснувшее зеркало, некий сотканный из воды плащ арлекина с косыми ромбами, которые пребывали в постоянном движении, становясь то тусклыми, словно булыжник, то сверкающими, словно скальпель. В продолжение последних двух часов вода в баке то и дело осквернялась желтой струей мочи, на поверхности плавала слюна, пенные клочья которой, похожие на рыбью икру, становились все более пышными, и можно было предположить — если бы кто-либо из присутствующих был намерен строить предположения, — что это не вода, но какая-то иная, более плотная жидкость, нечто вроде разболтанного джема или скисшего пива, которые выставляют в банках, чтобы в них тонули осы, или нечто вроде темной жижи, которую в коровниках Озерного Края месят на цементном полу копытами и резиновыми сапогами.
---------
По правилам надо еще кого-то тегать, а я люблю узнавать про любимые книги, поэтому тегаю всех:dinocroc, spandau_berlin, jeannet, annaweakpoint, skittishfox :3
АПД Нашел! Тут, правда, есть и одна повесть, не только крупные романы. И "Монстролог" не влез, бгг.
Таинственные события, взволновавшие нас прошлой зимой, начались, если толком разобраться, не девятого, как обычно утверждают, а, скорей всего, еще восьмого ноября, с того самого странного шороха, каковой будто бы услышал матрос.
---------
He was growing into middle age and was living then in a bungalow on Woodland Avenue. Green weeds split the porch steps, a wasp nest clung to an attic gable, a rope swing looped down from a dying elm tree and the ground below it was scuffed soft as flour. Jesse installed himself in a rocking chair and smoked a cigar down in the evening as his wife wiped her pink hands on a cotton apron and reported happily on their two children. Whenever he walked about the house, he carried several newspapers—the Sedalia Daily Democrat, the St. Joseph Gazette, and the Kansas City Times—with a foot-long .44 caliber pistol tucked into a fold. He stuffed flat pencils into his pockets. He played by flipping peanuts to squirrels. He braided yellow dandelions into his wife’s yellow hair. He practiced out-of-the-body travel, precognition, sorcery. He sucked raw egg yolks out of their shells and ate grass when sick, like a dog. He would flop open the limp Holy Bible that had belonged to his father, the late Reverend Robert S. James, and would contemplate whichever verses he chanced upon, getting privileged messages from each. The pages were scribbled over with penciled comments and interpretations; the cover was cool to his cheek as a shovel. He scoured for nightcrawlers after earth-battering rains and flipped them into manure pails until he could chop them into writhing sections and sprinkle them over his garden patch. He recorded sales and trends at the stock exchange but squandered much of his capital on madcap speculation. He conjectured about foreign relations, justified himself with indignant letters, derided Eastern financiers, seeded tobacco shops and saloons with preposterous gossip about the kitchens of Persia, the Queen of England, the marriage rites of the Latter Day Saints. He was a faulty judge of character, a prevaricator, a child at heart. He went everywhere unrecognized and lunched with Kansas City shopkeepers and merchants, calling himself a cattleman or commodities investor, someone rich and leisured who had the common touch.
---------
Яхта "Нелли" покачнулась на якоре - паруса ее были неподвижны - и застыла. Был прилив, ветер почти стих, а так как ей предстояло спуститься по реке, то ничего другого не оставалось, как бросить якорь и ждать отлива.
---------
В Лондоне, к востоку от Собачьего острова, был район, который даже среди окрестных кварталов выделялся своей разношерстностью. Между прямоугольниками воды, окруженными стенами, между пакгаузами, железнодорожными ветками и мостовыми кранами протянулись две улицы убогих домишек с приютившимися среди них двумя пабами и двумя лавками. Туши грузовых пароходов нависали над домами, в которых звучало столько же языков, сколько жило семей. Но как раз сейчас говорить было почти некому – весь район официально считался эвакуированным, и даже вид подбитого и горящего корабля собрал совсем немного зевак. Над Лондоном высоко в небе висел шатер из бледных лучей прожекторов, утыканный черными точками аэростатов заграждения. Кроме аэростатов, прожекторы ничего в небе не находили, и казалось, что бомбы, сыпавшиеся на землю, таинственным образом возникают из пустоты. Они падали то в гигантский костер, то рядом с ним.
---------
В железном баке тихо плескалась вода, расходясь угасавшими у стенок кругами. При электрическом освещении рябящая поверхность напоминала треснувшее зеркало, некий сотканный из воды плащ арлекина с косыми ромбами, которые пребывали в постоянном движении, становясь то тусклыми, словно булыжник, то сверкающими, словно скальпель. В продолжение последних двух часов вода в баке то и дело осквернялась желтой струей мочи, на поверхности плавала слюна, пенные клочья которой, похожие на рыбью икру, становились все более пышными, и можно было предположить — если бы кто-либо из присутствующих был намерен строить предположения, — что это не вода, но какая-то иная, более плотная жидкость, нечто вроде разболтанного джема или скисшего пива, которые выставляют в банках, чтобы в них тонули осы, или нечто вроде темной жижи, которую в коровниках Озерного Края месят на цементном полу копытами и резиновыми сапогами.
---------
По правилам надо еще кого-то тегать, а я люблю узнавать про любимые книги, поэтому тегаю всех:
dinocroc, spandau_berlin, jeannet, annaweakpoint, skittishfox :3Tags:
no subject
no subject
Мультик еще и плохо кончается, вообще кошмар.
no subject
no subject
Но у него как-то легче это воспринимается, у него и тон часто несерьезный. А Голдинг всю дорогу был убийственно серьезен и мрачен.
no subject
no subject