dogpack | Bonjour tristesse

В "Здравствуй, грусть" (1958) есть интересный момент с инверсией гендерных ролей.

Вообще это часть базового расклада: Сесиль (дочь) имитирует поведение Реймонда (отца), перенимает его поверхностное отношение к любви и стремится к недолгим связям без глубоких привязанностей. Они как бы сообщники, они даже одеваются похоже, как одна команда, и Сесиль изо всех сил подыгрывает отцу в его любовных эскападах. (Я, кстати, считаю, что именно это и убило Анну, а вовсе не измена в кустах с Эльзой, но это тема для другого разговора.)

И когда у Сесиль завязываются отношения с Филипом, молодым юристом на каникулах, она в общем-то относится к нему так же потребительски, как отец к веренице любовниц. Наконец она решает ему отдаться, но только отдаться получается довольно странное, потому что см. выше. В фильме это замечательно показано экранными средствами выразительности, гениальная сцена. Сесиль крадется в его дом, подбирается к спальне и тихонько приоткрывает дверь -- на кровати в соблазнительной позе раскинулся Филип в одном белье, спиной к двери, и он, просыпаясь, оборачивается даже с какой-то легкой тревогой, потому что совсем не ожидал ее здесь увидеть. Фокус здесь, как вы можете видеть, на красоте Филипа и особенно на красоте его тела. Коннотационно Филип тут связан со сном и слабостью, с открытостью, уязвимостью и доступностью. Камера "смотрит" только из-за плеча Сесиль, конкретно усиливая позицию voyeur-а -- мы даже лица ее не видим, она просто силуэт, вторгающийся в уютный полумрак спальни. Свет выделяет только Филипа, потому что она видит только его, это ее цель. И это она подходит к кровати, и это скорее она завладевает им -- молча и без колебаний.