(no subject)

Грет открывает дверь, впускает холодный ночной воздух в кухню. Из своего тайника под столом я вижу громадную полную луну в море звезд. Грет машет на меня посудной тряпкой, и я быстро отскакиваю, чтоб не достала.
— Лучше делай, что тебе велят, и иди спать, а не то пожалеешь.
— Нет.
— Ладно, — говорит Грет бодро, — что ж, нет так нет. Что тут поделаешь. Boggelmann скоро придет, а дверь-то нараспашку.
— Папа говорит, не бывает никаких бабаек.
— Вот как? Он образованный человек, может, и прав. Нам с тобой осталось лишь подождать да поглядеть.

(no subject)

Хочу эту игру.

(no subject)

Дядя Храбен приносит мне кулек фигурных мармеладок. Я раскладываю их по цветам. Черные — самые вкусные. Следом — красные, а вот оранжевые, зеленые и желтые по вкусу никакие. Раньше я им откусывала головы. Теперь попробую начать с ног.
— Ты нынче такая взрослая, — говорит он, тыкая мне в прическу.
— Мне не нравится.
— И мне. Лучше, когда распущенные. — Дядя Храбен умолкает. — Я никому не говорил, как ты вылезала в окно, шалунья Криста.
— А я никому не говорила, что вы стукнули маленького мальчика, — отвечаю я с полным ртом ног.
— Сколько раз тебе повторять, Криста? Не было там никакого мальчика.
— Меня за враки шлепают.
— А тебе нравится, когда тебя шлепают? — Дядя Храбен сует мне руку под юбку и похлопывает по попе. Руку потом убрать забывает.
— Нет. — Я беру сладости и ухожу на другой край стола. — А вам?
Он очень громко смеется.
— Когда как. Если твой папа, то нет. А что до окна, так он тебя больше в лазарет не возьмет. — Он смотрит на меня странно. — Особенно после того, что случилось.